УДК 159.9.01
ЧЕЛОВЕК ИЛИ ЖИВОТНОЕ: ДЕКОНСТРУИРУЯ РАЗЛИЧИЯ*
*впервые напечатано в виде главы под названием «Человек или зверь: представление о животном, которым я являюсь» в «Философии терапии выразительными искусствами: поэзис и терапевтическое воображение». С.К. Левин. London & Philadelphia: Jessica Kingsley Publishers, 2019, Р. 71-77.
Левин Стивен
доктор философии, DSSc, REAT, заслуженный профессор Йоркского университета (Торонто, Канада), декан докторантуры в области экспрессивных искусств в Европейской высшей школе (Швейцария),
Аннотация
Данное эссе включено в серию публикаций для нового тематического номера журнала под общим названием: «Животные как партнеры: культурные, экологические, терапевтические аспекты». Следуя размышлениям Жака Дерриды, согласно которому различие подразумевает общность, эссе проблематизирует различие между людьми и животными, которое считается само собой разумеющимся в западной философской традиции и составляет ее важную часть. Философия определяет человека как способного рассуждать в противоположность животному. В то же время, страдание свойственно и людям, и животным. Деррида ссылается на роман Дж. М. Кутзее «Элизабет Костелло», в котором главный персонаж, Элизабет Костелло, ощущает себя «раненой» страданиями животных и признает это чувство как основу взаимопонимания в отношениях людей и животных, тем самым смещая дискуссию с обсуждения разума как ключевой характеристики человека в западной философской традиции к чувствам и искусству.
Ключевые слова: Деррида, человек, животное, отличие, рациональность, страдание, философия, искусство
Животное, за которым следует человек
Я животное, по крайней мере, в какой-то степени. В своей книге «Животное, которым я являюсь» [3] Жак Деррида без колебаний называет себя животным, определяя его как «одушевленное» существо, но не как существо, наделенное разумом. Выражение Дерриды l’animal que donc je suis (животное, которым я являюсь) включает слово «donc» (следовательно), входящее в известное выражение Декарта: «Cogito ergo sum» («Я мыслю, следовательно, существую»). Декарт сформулировал это умозаключение, пытаясь найти основу для познания. Когда он затем попытался ответить на вопрос «Кто я?», то ответил: «Мыслящая вещь». Таким образом он фактически исключил животное начало как составляющее одну из основ человеческого существа. Разделение человеческого существа на животную и разумную части характерно для философской традиции, начиная с аристотелевского определения человека как zoon logon echon, то есть как животного (zoon), обладающего логосом (речью или разумом). Деррида также утверждает, что подчеркивание различия между животным и человеком составляет традицию западного мышления. Рассматривая то, что он пишет о человеке и животных, мы можем перейти от частного вопроса о правах животных к деконструкции самой философии.
Деррида фактически приглашает человека последовать за животным в себе самом, поскольку слова je suis означают не только «я есть», но и «я следую» (suis — первое лицо единственного числа слова être, то есть «быть», и производное глагола suivre – «следовать»). Таким образом, когда Деррида заявляет: «Я есть», он в то же время говорит: «Я следую», подразумевая, что тот, за кем он следует, есть животное. Он как бы идет по следу животного, преследует его. Он «следует» за ним в двойном смысле: пытается его поймать, с одной стороны, и беря с него пример, рассматривая его как своего предшественника, с другой стороны.
Выражение Дерриды l'animal que donc je suis подразумевает, что человек так или иначе является животным. Человек как бы следует за животной частью самого себя. Деррида признает, что вопрос о животном в человеке был в центре его философских размышлений, даже в его критике феноменологии Гуссерля. Феноменология в конечном счете утверждает несомненность телесного опыта человека. Размышляя, человек следует за своими предшественниками. Достаточно вспомнить про гегелевский образ философии в обличье совы Минервы — пернатого животного, расправляющего крылья в сумерках. Но не только в своих размышлениях человек обращается к своим животным предшественникам; вся жизнь человека напоминает ему о них, в том числе, через генетический код человека, в значительной мере совпадающий с генетическим кодом животных. В самом деле, все существующее есть не только то, чем оно является, но и то, чем оно больше не является. Тождество содержит в себе различие (или différance, если использовать слово Дерриды).
Человек как автобиографическое животное
Когда я иду по следу животного, которым я являюсь, я пишу историю своей жизни. Деррида признает себя автобиографическим животным. Конференция в Серизи в 1997 году, на которой Деррида впервые провел семинары на тему своей книги, называлась «Автобиографическое животное». Деррида — автобиографическое животное, как и все мы, поскольку мы наследуем свое животное прошлое и именно с него начинаем рассказ про самих себя.
Следуя за Дерридой, я хотел бы написать автобиографию и вспомнить некоторые моменты моего собственного взаимодействия с животным. Кто является тем животным, за которым я следую? Когда я был ребенком, вокруг меня практически не было животных. Это не значит, что их не было вообще, просто я не знал о них. Насколько я помню, ни у кого из моих друзей или родственников не было домашних животных. Я не помню ни одного животного на улицах Бруклина, где я вырос. Моя первая встреча с животным произошла, когда мне было около десяти лет. Я пошел на одну из своих первых вечеринок в новых серых фланелевых штанах. Когда я открыл дверь в дом, куда меня пригласили, на меня набросилась собака и оторвала кусок ткани от моих штанов. Таким образом, в моей памяти животное впервые атаковало меня; я стал его добычей.
Моя следующая встреча с животным произошла, когда мне было семнадцать лет, и я с другом посетил Пенсильванский университет. Мы забрели в здание, в котором было несколько комнат с животными в клетках. В одной из комнат находился престарелый смотритель, который по какой-то причине очень хотел показать нам, как здесь обращаются с животными. Он вывел собаку из клетки, сделал ей инъекцию снотворного, а затем, когда она заснула, положил ее на металлический поднос и разрезал ее тело от горла до живота. Когда он раздвинул ее грудную клетку, мы все смогли увидеть ее бьющееся сердце. Меня преследует призрак этого животного и всех лабораторных животных, которых по какой-то причине «мы» убили. В данном случае животное было добычей.
Кто на кого похож
Хищник или добыча — tertium non datur? В книге Донны Харауэй говорится о «виде-компаньоне» человека, чье существование зависит от представителя другого вида [4, р. 2]. В лекции, которую она читала в Европейской высшей школе в 2000 году, она привела пример такого вида-компаньона, которым была ее собака. Она показала, насколько я помню, видеозапись своих поцелуев с собакой, представлявших их «обмен слюной». Возможно, эта метафора уместна.
Очеловеченная обезьяна по кличке Красный Питер, фигурирующая в рассказе Кафки [5], в каком-то смысле становится человеком, общаясь с моряками, которые научили ее плеваться и употреблять спиртное. «Человек», таким образом, имплицитно определяется Кафкой как плюющееся, пьяное животное, что расходится с западной философской традицией. Лично я никогда не испытывал ничего похожего на то, о чем поведала нам на своей лекции Харауэй.
Деррида говорит о своем собственном животном-компаньоне – своей кошке. Как известно, кошки отличаются от собак тем, что ориентированы в первую очередь на потребности не человека, а свои собственные. Они смотрят на нас как бы издалека, словно наши интересы их не касаются. Деррида описывает ситуацию, когда за ним наблюдает его кот, видя его обнаженным. Вид кота, увидевшего его голым, вызывает у Дерриды чувство стыда и побуждает его прикрыть свои «интимные» части, признаки своей половой принадлежности. Мы могли бы сказать, что животное в этой ситуации следует за человеком, а человек – за животным.
Страдания и смертность человека и животных. Сочувствие в отношениях
Кот Дерриды актуализирует вопрос о взаимном влиянии животного и человека, о том, может ли животное ответить человеку. С точки зрения Дерриды, в большинстве философских размышлений животное оказывается лишенным этой способности. Но есть еще один связанный с этим вопрос, который кажется более насущным. Этот вопрос поднял Джереми Бентам, который не спрашивает, может ли животное говорить (а также рассуждать, использовать инструменты, иметь обычаи, создавать культуру и т. д.), но больше интересуется тем, страдает ли животное. Таким образом, мы можем отодвинуть вопрос о мыслительных способностях, о том, что отличает человека от животного, на задний план, и перейти к вопросу о страдании. Таким образом, вопрос о том, кто я есть как человек, и за кем я следую, становится уже не вопросом мышления (позволяющим мне рассуждать о животном и его отличии от людей), а вопросом чувства, вопросом эмоционального переживания родства, поскольку страдание, уязвимость, смертность – это тот опыт, который мы постигаем в нашем собственном существовании, и он не оставляет нас даже тогда, когда мы пытаемся преодолеть его, размышляя и обращаясь к метафизике существования разных форм жизни, пытаясь, таким образом, понять и преодолеть смерть.
По этому же пути следует вымышленный персонаж – австралийская писательница Элизабет Костелло – которую пригласили прочитать серию лекций в американском университете. Названия лекций были, например, «Философы и животные» и «Поэты и животные». Она заявляла, что философы, даже те, кто стремится отстаивать «права» животных, не смогли их понять. Только поэты были в состоянии сделать это, потому что только поэтический язык приближает нас к животному, дает возможность вжиться в телесный образ животного. Очень убедительно во время ее лекции (остающейся «философской» по своей аргументации) прозвучало ее страстное заявление о том, что она «ранена» страданием животных, что оно поражает ее в сердце. Я признаю, что Элизабет Костелло могла быть действительно «смертельно ранена» страданиями животных, поскольку их страдания влияют на наше переживание собственной смертности. Она сравнивает то, что люди делают с животными, с тем, что нацисты делали с евреями, и предполагает, что наше игнорирование того, что мы делаем, занимаясь животноводством, производя и потребляя продукты питания, проводя исследования на животных в лабораториях, является умышленным невежеством, подобным невежеству немцев или представителей других социальных групп, которые утверждали, что они не знали, что происходит в концентрационных лагерях, и поэтому не виновны в своей «бесчеловечности».
Вместо заключения. Во что мы верим
В новелле «Жизнь животных» Элизабет Костелло в конце своей жизни оказывается «перед воротами» и не может через них пройти, пока не расскажет судьям, во что она верит. Она не может дать им ответ на этот вопрос. Как писатель она признает, что является «секретарем невидимого», передающим слова, приходящие к ней извне. У нее нет собственных убеждений. Более того, то, во что она верит в конкретный момент времени, может отличаться от того, во что она верит в другой момент. Ей даже не ясно, кто она такая, не говоря уже о том, во что она верит. В конце концов, однако, находясь под угрозой никогда не пройти через ворота к запредельному свету («…тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь» Матфея 7:14), она утверждает, что есть одна вещь, в которую она верит – «в маленьких лягушат» в ее родной стране, которые ждут в грязи, пока не закончится засуха, а затем могут «возродиться» с дождем [1, р. 217].
Заявление Элизабет Костелло о том, что она верит в лягушат произносится с такой страстью, что мы можем ей поверить и подумать, что лягушки «воскресают», точно так же как мы могли поверить страданиям животных. Мы начинаем верить ей, когда она делится личными переживаниями, а не когда читает лекции.
В книге Дерриды «Животное, которым я являюсь» существует расхождение между предпринятой им деконструкцией философской традиции и его свидетельствами о страданиях животных. В последнем случае мы ему больше верим. Если он может свидетельствовать о страдании животных, это трогает и убеждает.
Есть ли, как вопрошал мой учитель Вернер Маркс в названии своей книги, «Мера на Земле?» [6], то, что позволяло бы постичь природу животных и человека? Критический анализ идей Декарта, Канта, Левинаса, Лакана и Хайдеггера, к которым обращается Деррида, раскрывает проблематичный характер вопроса о сущности животных (или того, что Деррида предпочитает называть выдуманным им словом «l’animot»). Деррида чувствует страдания животных и тем самым обнаруживает симпатию, связывающую нас со всеми живыми существами. Другое название этой симпатии — любовь. Можем ли мы говорить не только, как это делает Деррида о «грядущей демократии» в отношениях с животными [2, р. 77], но и о таком образе жизни, который будет признавать смертность, уязвимость человека и всего живого – нашу общую животную природу?
Что мы скажем о своей вере, когда окажемся «перед воротами»? И может ли случиться так, что жюри из животных, которые окажутся нашими судьями, позабудет о чувстве собственного достоинства и закатится от смеха, видя нашу растерянность? Мы можем только надеяться, что они проявят к нам больше сочувствия, чем мы к ним, и что к тому времени, когда нам будет дано престать перед ними, мы найдем «свою меру» на земле.
Литература
- Coetzee J.M. Elizabeth Costello. – New York: Viking, 2003.
- Derrida J. Rogues: two essays on reason. – Stanford, CA: Stanford University Press, 2005.
- Derrida J. The animal that therefore I am. – New York: Fordham University Press, 2008.
- Haraway D. The companion species manifesto: dogs, people and significant otherness. – Chicago: Prickly Paradigm Press, 2003.
- Kafka F. Report for an Academy. – Kartindo Publishing House, 2013.
- Marx W. Is there a measure on Earth? – Chicago: The University of Chicago Press, 1987 (Original work published 1983).
Ссылка для цитирования
Левин С.К. Человек или животное: деконструируя различия // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. – 2023. – T. 4, № 2. [Электронный ресурс]. – URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
Levine S.K. Human or animal: deconstructing the difference // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. – 2023. – Vol.4, №2. [open access internet journal]. – URL: http://en.ecopoiesis.ru (d/m/y)